Настальгия по детству

Вспомним нынешнее лето
Эти дни и вечера.
Сколько песен было спето
В тёплый вечер у костра.

Огороды мы пололи,
Загорали у реки
И в большом колхозном поле
Собирали колоски.

Мы на озеро лесное
Уходили далеко.
Пили вкусное , парное
С лёгкой пенкой молоко.
М. Смирнов (А.Барто + С.Маршак)

Нравится стихотворенье,
Оно из детства моего.
И самой на удивление
Всю жизнь помню я его.

Всё, что сказано поэтом
В жизни было у меня.
В речке я купалась летом
И сидела у огня.

И всем классом мы ходили
Собирали колоски.
Как же счастливы мы были,
Пели песни у реки.

Мы на улицу бежали,
И резвились всей гурьбой,
В игры разные играли
Знойным летом и зимой.

До сих пор люблю парное
С лёгкой пенкой молоко.
Моё детство озорное
Так осталось далеко.

Наступила жизнь другая,
Двадцать первый век пришёл.
Сына тащит мать, ругая,
Что по лужам он пошёл.

Бедный мальчик, ведь штанишки
Дорогие у него.
В это время ребятишки
Не имеют ничего.

Я по лужам так любила
Бегать в детстве босиком.
Эта мать ругает сына сына,
Обзывает дураком.

Молока сейчас парного
Днём с огнём ты не найдёшь.
Кто –то скажет: Чтож такого,
магазинного попьёшь.

В огороде внук иль внучка
Не пололи никогда.
Вот, ленивый белоручка
Вырастет спустя года.

Лучше с пивом, сигаретой,
Да на «компе» пострелять.
Рады дети жизни этой.
Только нам их не понять.

Да, конечно, понимаю,
Что другие времена.
Но я детство вспоминаю
И друзей всех имена.

Оно было так прекрасным
В шестьдесятые года (1960)
И весёлых дней тех ясных
Не забыть мне никогда.

Стихи про лето

Закончились занятия в школах и садах, наступило долгожданное лето. А давайте вместе почитаем детям стихи про лето. Предлагаю вам подборку стихотворений о лете.

Хорошо со всеми

Дружит луг с ромашкой,
А ромашка — с кашкой.
Кашка с ветром дружит,
Что над лугом кружит.
Он не просто кружит —
Со стрекозкой дружит.
А стрекозка — с речкой,
Речкой-быстротечкой.
Я — с зелёным лугом
Говорю как с другом,
С девочкой-ромашкой
И с медовой кашкой,
С ветерком певучим,
С маленькой стрекозкой,
С говорливой речкой —
Голубой полоской.
Я дружу со всеми,
Я дружу со всеми.
Слышите: со всеми!
Хорошо — со всеми!
(пер. И. Токмакова)

***
Лейся, дождь веселый,
Мы с тобою дружим!
Хорошо нам бегать
Босиком по лужам
(Р. Рашидов)

***
Едет, едет солнце
В золотой карете,
Видит-видит солнце
Сверху все на свете:
И овцу, и петуха,
И козу с рогами,
И как Петя Иванов
Машет кулаками
(И. Пивоварова)

Лето! Лето к нам пришло!
Все цветет на свете.
Даже злой чертиполох
Нас цветами встретил.
(Г. Браиловская)

Песня соловья

Тимох – тимох!
Клёх – клёх!
Сурик – ко – ко!
Сурик – ко – ко!

Солнышко

Я до ночи отдыха не знаю
Для тебя я землю согреваю.
Для тебя растапливаю льды,
Наряжаю к празднику сады.

Хочешь, мы с тобой
Друзьями будем?
Раздавай тепло
Хорошим людям.
Это ведь совсем не тяжело
Чтоб с тобою было им тепло!

До свиданья, лето!

С летом сегодня прощаемся.
Как жалко,
Что лето кончается!
Весёлое было лето.
Спасибо ему за это!
С ласковой речкой прощаемся.
Тростник
Поник
И качается.
Доброе было лето.
Спасибо ему за это!
С лесом ветвистым прощаемся
И с каждой его тропинкой.
С лугом душистым прощаемся
И с каждой его травинкой.
Прощаемся с чёрной тучей
И с разноцветной радугою.
Прощаемся с ивой плакучей,
С цветами,
Грибами,
Ягодами.
Скоро отправимся в школу,
А лето
Останется где-то.
Прощаемся с летом весёлым:
— До свиданья!
До нового лета!
(Александр Санин)

День, как песенка, весёлый
Шёл по городом и сёлам,
Озарив земной простор,
Каждый дом и каждый двор.
Приголубил в поле озим»,
Передал привет берёзам,
Все дороги осветил, —
Деток в школу проводил.
Дал тепло он для реки,
Чтоб водились окуньки.
Заглянул он всем в глаза,
Не забыв притом сказать:
«Надо сделать много дел,
Чтоб не зря был прожит день».
(пер. И. Кротов)

Вспомним лето

Вспомним нынешнее лето,
Эти дни и вечера.
Столько песен было спето
В теплый вечер у костра.
Мы на озеро лесное
Уходили далеко,
Пили вкусное парное
С легкой пеной молоко.
Огороды мы пололи,
Загорали у реки.
И в большом колхозном поле
Подбирали колоски.
(М. Смирнов)

Летом

Зарумянилась вишня и слива,
Налилась золотистая рожь,
И, как море, волнуется нива,
И в траве на лугах не пройдешь.
Солнце ходит высоко над сводом
Раскаленных от зноя небес.
Пахнет липа душистая мёдом,
И шумит полный сумрака лес.
Облаков золотые волокна
Ввечеру весь облягут закат,
с полей в растворенные окна
Понесется сильней аромат.
(Н. Греков)

Лужайка в ромашках,
Бушуют шмели,
Тепло, как из печки,
Идет от земли.
И солнце не хочет
Сидеть в облаках,
И вянут ромашки
В горячих руках.
Зато на опушке,
В тенистых кустах,
Растет земляника
На старыхместах.
Мой толстый сынишка
На кочку прилег.
Со щек его капает
Ягодный сок.
Он, как медвежонок,
Напавший на мед,
Жует землянику,
А нам не дает.
Но жадный хозяин
В хозяйстве своем
Был больно укушен
Большим муравьем!
(З. Александрова)

Рекомендую это видео всем, кто любит творчество и оригами!

Мир на колёсах

К 110-летнему юбилею Агнии Барто, безмерно искреннего детского поэта

Это — один тридцать восемь двадцать?

Барто, мне надо с вами увидаться.

Говорят, вы одна из лучших —

Вы самый близкий левый попутчик?!

И вообще вы теперь знамениты до чёрта,

Про вас написала даже «Вечорка».

Барто. Сатира. 1930-е

— Где, в какой школе учат весёлые стихи писать? — спросил любопытный первоклассник Агнию Барто.

— Сколько живу, а школы такой не встречала, — смеясь, ответила интервьюируемая. — Училась я в самой обыкновенной московской школе. Там же и стихи писать начала. Ещё в младших классах. Серьёзные это были стихи — о влюблённых принцах! И лишь потом, когда стала постарше, настрочила для стенгазеты весёлое о своих подружках. Они читали и громко смеялись, словно я не о них, а о ком-то другом сочинила эти эпиграммы…

Конечно, достаточно трудно придумать что-то яркое и новое о корифее нашего с вами детства, уважаемые читатели старшего поколения, и не только: вся биография разобрана по косточкам давно! Ведь перед нами дорогая — Агния Барто! (В рифму получилось.) И у неё сегодня юбилей.

Помню, так же мучился с «императрицей поэтов» Анной Ахматовой: ну что можно неожиданного рассказать про неё после Анатолия Наймана и Жоржа Иванова? (Про Р. Тименчика вовсе умолчу…) Дабы избежать досадных повторов…

Поэтому я со спокойной душою снимаю с сердца литературоведческий камень и вполне себе по-детски, ностальгически порисую различные истории, скетчи, случаи и перипетии непростой судьбы Агнии Львовны. Почему нет. Иногда в непритязательном тексте больше резону, чем в сложном и глубокомысленном, с «длиннотами»… «Сверчок — невидимка, его не найдёшь. Я так и не знаю, на что он похож».

Согласитесь, главное в жизни — сама жизнь, а не сухие факты: балет; обожаемый Маяковский; ученические стихи-лесенки; прибавка одного лишнего года для устройства на работу; знаменитый «слом» строки, поругиваемый отцом: «…ну, и так всю жизнь она потом строку и ломала», — говорит дочь А.Б. — Татьяна Андреевна Щегляева, инженер, хранитель творческого наследия Барто.

Насчёт «слома слов» А.Б., было дело, позвонил Пастернак.

Сказал, дескать, на обратной стороне собственной рукописи нашёл чьи-то вирши (бумагу-то сильно экономили).

И сразу сообразил: перо наверняка принадлежат Барто:

— Вы работаете как жонглёр, — произнёс Борис Леонидович.

Анна Львовна не поняла, насторожилась и хотела огорчиться. Она же не «фокусник» в конце концов…

— В том смысле, что каждое слово у вас стоит на месте. И не качается. (Имея в виду аллюзию на «качающегося бычка» А.Б.)

…Здесь, пока не забыл, чуть отступим.

Все думали, — в пору безраздельного царствования писательницы в школах, книгах, на сцене, радио и на экранах СССР, — что популярное «Наша Таня громко плачет…» посвящено именно упомянутой дочери Татьяне.

В действительности же стихотворение создано за три года до её рождения. Но Агния Львовна решила не опровергать симпатичный «Танин» миф, — оставшись в благодарной памяти читателей и поклонников не кем иным, как мамой «нашей Тани».

Заодно замечу: второй муж А.Б., — Андрей Щегляев, — образованнейший человек, в совершенстве владевший несколькими языками, доктор технических наук, ассоциировался у несведущих современников исключительно с выдающейся женой.

Гуляла даже незлобная, всесоюзно известная шутка: «Что такое три лауреата в одной постели?» — «Щегляев и Барто». Поскольку первый — дважды лауреат Сталинской премии. Вторая — один раз. Разумеется, профессура и представители советской экономической школы прекрасно знали А. В. Щегляева как выдающегося учёного-практика.

…Мы на озеро лесное

Пили вкусное парное

С лёгкой пеной молоко.

Огороды мы пололи,

Загорали у реки.

И в большом колхозном поле

М. Смирнов

— у этих строф интересная история.

Однажды, при составлении Маршаком сборника «Родная речь», в дополнение потребовалось одно незначительное по размеру стихотворение о лете. Агния Львовна предложила своё, уже опубликованное.

Маршак выкинул пару-тройку слов, пару других вставил. «Пили вкусное парное мы в деревне молоко» заменил на «с лёгкой пеной» молоко. Что показалось лучше. Одну строчку ввернул сам. А подписаться решили нереальным персонажем Смирновым, чтобы не висеть сразу двум фамилиям под получившимся скетчем: выглядело бы громоздко.

Но и Маршак хитёр! Мог бы и полностью дать оригинальную вещь Барто. Ан нет…

Маршак, по первости категорически не принявший А. Б, естественно и непреложно — неоспоримый авторитет. Старший товарищ. Посему нисколько не обиделся на пародию в исполнении прямолинейной Барто:

Когда плоха твоя строка,

Поэт, побойся Маршака,

Коль не боишься бога…

«Похож я, похож, не отрицаю», — по-доброму смеялся «сердитый» Самуил Яковлевич. — «Переходы от доброты к суровости были в характере С.Я., — отмечала в дневнике Агния Львовна, — он и сам это знал».

Когда маленькой Агнии исполнился годик, радетельный отец, в будущем главный её литературный критик, подарил дочке солидный мемуарный томик серьёзного критика Петра Сергеенко «Как живёт и работает граф Лев Николаевич Толстой». Вот смеху-то было! И кстати говоря, родители, долгое время игнорируя стихотворные опыты Агнии, мечтали видеть её балериной, не иначе. И увидели.

Агния закончила и балетную школу, и училище… Но «графа Льва Николаевича», с которого затеялось её «знакомство» с литературой, помнила и чтила всю жизнь: «Лев Толстой утверждал, что в детстве человек определяет свои отношения с семьёй, в отрочестве — отношение с окружающим его обществом, в юности — с человечеством», — находим у неё в дневниках.

В дальнейшем награждена (посмертно) международной Золотой медалью им. Толстого «За заслуги в создании произведений для детей и юношества и вклад в воспитание подрастающего поколения в духе мира и дружбы». (…Чудится достопамятный светловский вздох «Не дали!» — на посмертное присуждение ему Ленинской премии.) И это наряду с «Медалью за улыбку» от слушателей «Радионяни» и всевозможными государственными наградами.

Агния рано научилась писать. Поэтому, бывало, выручала даже взрослых. Однажды няня попросила девочку помочь с семейным назидательным посланием к зятю. Под диктовку: «Кобель желтоухий…» — начиналось нравоучение.

Поразмыслив, что «Кобель» — несомненно имя, Агния аккуратно, большими буквами вывела: «Дорогой Кобель желтоухий…»

Юмор, сатира, перевоплощение в ребёнка, детские монологи в назидание старшим. Взято всё, во-первых, от непререкаемых учителей — Маяковского, Чуковского, Маршака. Друзей — Михалкова, Светлова, Кассиля. Напитано колоритными откровениями, беседами, глубоко профессиональным проникновением в непредсказуемый и трудно пересказываемый мир ребёнка «на колёсах». В его нестандартное и нетрадиционное, «зеркальное» восприятие действительности. И ежели взрослые критики называли её рифму «чудовищной», то детям именно эти «неточные» рифмы были наиболее близки.

Ведь строку «мальчик у липы стоит, плачет и всхлипывает» дети читают не иначе как «мальчик у липы стоит, плачет и всхлипываИт» — так чувствовала только Барто. Назло критикам, обвинявшим её в «необразованности» (по образованию-то она — балерина!) А.Б. упорно стояла на своём видении. С тем и осталась. И останется ещё очень надолго в памяти грядущих поколений.

Хотим мы с папой

Из дневника Барто — «ежедневных гамм»

Возвратился я из Крыма, мне домой необходимо. Ко дню рождения Барто

Поделиться:

Это — один тридцать восемь двадцать?
Барто, мне надо с вами увидаться.
Говорят, вы одна из лучших —
Вы самый близкий левый попутчик?!
И вообще вы теперь знамениты до чёрта,
Про вас написала даже «Вечорка». А. Барто. Сатира. 1930-е

— Где, в какой школе учат весёлые стихи писать? — спросил любопытный первоклассник Агнию Барто.

— Сколько живу, а школы такой не встречала, — смеясь, ответила интервьюируемая. — Училась я в самой обыкновенной московской школе. Там же и стихи писать начала. Ещё в младших классах. Серьёзные это были стихи — о влюблённых принцах! И лишь потом, когда стала постарше, настрочила для стенгазеты весёлое о своих подружках. Они читали и громко смеялись, словно я не о них, а о ком-то другом сочинила эти эпиграммы…

Конечно, достаточно трудно придумать что-то яркое и новое о корифее нашего с вами детства, уважаемые читатели старшего поколения, и не только: вся биография разобрана по косточкам давно! Ведь перед нами дорогая — Агния Барто! (В рифму получилось.) Ну, да ничего…

Помню, так же мучился с «императрицей поэтов» Анной Ахматовой: ну что можно неожиданного рассказать про неё после Анатолия Наймана и Жоржа Иванова? (Про Р. Тименчика вовсе умолчу…) Дабы избежать досадных повторов…

Поэтому со спокойной душою снимаю с сердца литературоведческий камень и вполне себе по-детски, ностальгически порисую различные истории, скетчи, случаи и перипетии непростой судьбы Агнии Львовны. Почему нет.

Иногда в непритязательном тексте больше резону, чем в сложном и глубокомысленном, с длиннотами… «Сверчок — невидимка, его не найдёшь. Я так и не знаю, на что он похож».

Согласитесь, главное в жизни — сама жизнь, а не сухие факты: балет; обожаемый Маяковский; ученические стихи-лесенки; прибавка одного лишнего года для устройства на работу; знаменитый слом строки, поругиваемый отцом: «…ну, и так всю жизнь она потом строку и ломала», — говорит дочь А.Б. — Татьяна Андреевна Щегляева, инженер, хранитель творческого наследия Барто.

Насчёт слома слов А.Б., было дело, позвонил Пастернак.

Сказал, дескать, на обратной стороне собственной рукописи нашёл чьи-то вирши (бумагу-то сильно экономили).

И сразу сообразил: перо наверняка принадлежат Барто:

— Вы работаете как жонглёр, — произнёс Борис Леонидович.

Агния Львовна не поняла, насторожилась и хотела огорчиться. Она же не фокусник, в конце концов…

— В том смысле, что каждое слово у вас стоит на месте. И не качается. (Имея в виду аллюзию на качающегося бычка А.Б.)

…Здесь, пока не забыл, чуть отступим.

Все думали, — в пору безраздельного царствования писательницы в школах, книгах, на сцене, радио и на экранах СССР, — что популярное «Наша Таня громко плачет…» посвящено именно упомянутой дочери Татьяне.

В действительности же стихотворение создано за три года до её рождения. Но Агния Львовна решила не опровергать симпатичный «Танин» миф, — оставшись в благодарной памяти читателей и поклонников не кем иным, как мамой «нашей Тани».

Заодно замечу: второй муж А.Б., — Андрей Щегляев, — образованнейший человек, в совершенстве владевший несколькими языками, доктор технических наук, ассоциировался у несведущих современников исключительно с выдающейся женой.

Гуляла даже незлобная, всесоюзно известная шутка: «Что такое три лауреата в одной постели?» — «Щегляев и Барто». Поскольку первый — дважды лауреат Сталинской премии. Вторая — один раз. Разумеется, профессура и представители советской экономической школы прекрасно знали А. В. Щегляева как выдающегося учёного-практика.

…Мы на озеро лесное
Уходили далеко,
Пили вкусное парное
С лёгкой пеной молоко.
Огороды мы пололи,
Загорали у реки.
И в большом колхозном поле
Собирали колоски. М. Смирнов

У этих строф интересная история.

Однажды, при составлении Маршаком сборника «Родная речь», в дополнение потребовалось одно незначительное по размеру стихотворение о лете. Агния Львовна предложила своё, уже опубликованное.

Маршак выкинул пару-тройку слов, пару других вставил. «Пили вкусное парное мы в деревне молоко» заменил на «с лёгкой пеной» молоко. Что показалось лучше. Одну строчку ввернул сам. А подписаться решили нереальным персонажем Смирновым, чтобы не висеть сразу двум фамилиям под получившимся скетчем: выглядело бы громоздко.

Но и Маршак хитёр! Мог бы и полностью дать оригинальную вещь Барто. Ан нет…

Маршак, по первости категорически не принявший А.Б, естественно и непреложно — неоспоримый авторитет. Старший товарищ. Посему нисколько не обиделся на пародию в исполнении прямолинейной Барто:

Когда плоха твоя строка,
Поэт, побойся Маршака,
Коль не боишься бога.

«Похож я, похож, не отрицаю», — по-доброму смеялся «сердитый» Самуил Яковлевич. — «Переходы от доброты к суровости были в характере С.Я., — отмечала в дневнике Агния Львовна, — он и сам это знал».

Когда маленькой Агнии исполнился годик, радетельный отец, в будущем главный её литературный критик, подарил дочке солидный мемуарный томик серьёзного критика Петра Сергеенко «Как живёт и работает граф Лев Николаевич Толстой». Вот смеху-то было! И кстати говоря, родители, долгое время игнорируя стихотворные опыты Агнии, мечтали видеть её балериной, не иначе.

Агния закончила и балетную школу, и училище…

Но графа Льва Николаевича, с которого затеялось её знакомство с литературой, помнила и чтила всю жизнь: «Лев Толстой утверждал, что в детстве человек определяет свои отношения с семьёй, в отрочестве — отношение с окружающим его обществом, в юности — с человечеством», — находим у неё в дневниках.

В дальнейшем награждена (посмертно) международной Золотой медалью им. Толстого «За заслуги в создании произведений для детей и юношества и вклад в воспитание подрастающего поколения в духе мира и дружбы». (…Чудится достопамятный светловский вздох: «Не дали!» — на посмертное присуждение ему Ленинской премии.) И это наряду с «Медалью за улыбку» от слушателей «Радионяни» и всевозможными государственными наградами.

Агния рано научилась писать. Поэтому, бывало, выручала даже взрослых.

Однажды няня попросила девочку помочь с семейным назидательным посланием к зятю. Под злобную диктовку: «Кобель желтоухий…» — начиналось нравоучение.

Поразмыслив, что «Кобель» — несомненно имя, Агния аккуратно, большими буквами вывела: «Дорогой Кобель желтоухий…»

Юмор, сатира, перевоплощение в ребёнка, детские монологи в назидание старшим. Взято всё, во-первых, от непререкаемых учителей — Маяковского, Чуковского, Маршака. Друзей — Михалкова, Светлова, Кассиля. Напитано колоритными откровениями, беседами, глубоко профессиональным проникновением в непредсказуемый и трудно пересказываемый мир ребёнка «на колёсах». В его нестандартное и нетрадиционное, зеркальное восприятие действительности. И ежели взрослые критики называли её рифму чудовищной, то детям именно эти неточные рифмы были наиболее близки.

Ведь строку «мальчик у липы стоит, плачет и всхлипывает» дети читают не иначе как «мальчик у липы стоит, плачет и всхлипываИт» — так чувствовала только Барто. Назло критикам, обвинявшим её в «необразованности» (по образованию-то она — балерина!) А.Б. упорно стояла на своём видении. С тем и осталась. И останется ещё очень надолго в памяти грядущих поколений.

Над городом,
Над парками
Вороны
Как закаркали!
А я кричу:
— Не каркайте!
Хотим мы с папой
В парк идти!

Из дневника Барто — «ежедневных гамм»

Мимоходом

— Куда вы так спешите?
— На похороны подруги.
— Ну, счастливо.

Серьёзный разговор

— Маршак это дядя, — уверенно сказал один из мальчиков в детском саду.
— А Барто тётя? — глядя на меня, спросила девчушка лет пяти.
— Тётя, — ответила я.
— А Кассиль? — спросил мальчик постарше.
— Кассиль — дядя.
Дети окончательно запутались. Маленькая девочка воскликнула с недоумением:
— А кто же тогда Михалков?!

В яслях

Воспитательница: «Ползи, ползи, Петров! Максимов, куда тебя занесло? Сидоренко, ты что уселся? Я, что ли, за тебя буду ползать?!»

Послезавтра

«Помню, моя мать, если её предстояло заняться чем-то для неё неинтересным, часто повторяла:

— Ну, это я сделаю послезавтра.

Ей казалось, что послезавтра всё-таки далеко. У меня всегда есть список дел на послезавтра. Но не потому, что мне не хочется взяться за них. Времени не хватает, и послезавтра — это всё-таки не сию минуту, есть ещё завтра, когда можно многое успеть. Но часто неожиданные дела перебегают дорогу, и опять что-то откладываешь. И вот не успела оглянуться, а послезавтра уже Новый год. И столько ещё не сделано…»

Разоблачение

— Вы в гороно работаете? — спросила Агнию Львовну девочка-соседка по парте. (А.Б. нередко посещала школы — черпала наблюдения и вдохновение.)
— Да, — смущённо откликнулась А.Б.
— А я вас по телевизору видела. Вы тогда Агнией Барто работали…

Из писем

«Прошу вас ответить мне срочно — я не знаю, кем мне быть — лётчиком или доктором? Я хочу быть и лётчиком и доктором, летать на полюс и самому лечить больных. А по выходным дням я хочу быть милиционером».

«Мне нужно любить труд, а я пока ещё лентяй. Как это ликвидировать?!»

Художник

— Петя, дай мне чёрную краску!
— Зачем тебе чёрная? — спросил Петя.
— Мне капиталистов рисовать!
(Кстати, из сего замечательного диалога родилось стихотворение «Петя рисует».)

Сироты

«Заметила, что в детских домах, переполненных сиротами, слово «сирота» никогда не произносится. Это как бы неписаный закон. Даже праздник придумали новый, особенный — семейный. Теперь ежемесячно будут праздновать день рождения тех ребят, кто в этот месяц родился. Можно себе представить их восторг. Ещё бы! У них, как и у «домашних» детей, теперь тоже будет день рождения».

Малыш-писатель

«Очень лёгкая у вас книжка! И я так могу написать!»

Мойдодыр

— Теперь не буду умываться! — воскликнул племянник Вовка после чтения «Мойдодыра» Чуковского.
— Почему? — опешила А.Б.
Оказалось: Вовка жаждет посмотреть, как будет убегать одеяло и скакать подушка. Картина-то заманчивая!

Маме

«Мамочка, ты такая красивая, как мотоциклетка!»